Занесённые пургой: история норильской снегоборьбы

Метели, пурги и бураны всегда были неотъемлемыми спутниками норильчан. Если сегодня они грозят нам закрытыми дорогами и отложенными рейсами, что неудобно, но не смертельно, то когда-то снегопадам было под силу полностью парализовать жизнь заполярного посёлка.

Не на жизнь, а на смерть

 
Есть легенда, что термин «снегоборьба» родился именно в Норильске. Только здесь к снегу относились как к врагу, с которым, чтобы выжить, необходимо бороться. В 1930-х – 1940-х годах норильчане были бессильны против зимней стихии: на «войну» ежедневно выходило до пяти тысяч человек, но победить не удавалось — траншеи снега достигали 15 метров в высоту. Убытки комбината доходили до восьми миллионов рублей в год.

Листовки первых десятилетий соответствовали военному стилю:
«Все выходите на расчистку дорог!», «Закроем пурге доступ в Норильск!»,
«Нам морозы не страшны! Работать в любую погоду!»

Пурга официально объявлялась врагом номер один. В 1937 году разрешалось «во время борьбы с заносами в случае недостатка рабочей силы прекращать все другие работы, за исключением добычи угля, механизированного бурения, вывозки леса по Вальку и строительства причалов в Дудинке».

По тундре, по железной дороге

 
Больше всего от снегозаносов страдала железная дорога: составы сходили с рельсов, локомотивы полностью заносило снегом, погибали машинисты, движение было парализовано. Не успевали норильчане расчистить пути, как начиналась новая пурга, и казалось, конца этому нет. Авральные работы проводились по 15–17 раз за зиму.

Фото: Борьба со снегом на НЖД

Из книги «Норильск» журналистов Сергея Щеглова и Алексея Бондарева (1958):

«Зимой дорогу душили снежные заносы. Старые работники дороги вспоминают, как в марте 1938 года со станции Надежда в Норильск отправился для набора воды паровоз №3343. Его вели машинист Белов и помощник Пестов. Поднялась пурга, и машина застряла в 12 километрах от Норильска. Составитель ушёл в путевой домик на 62 пикете, чтобы по телефону сообщить диспетчеру о месте нахождения паровоза. Утром, когда пурга стихла, на расчистку пути выехало 400 рабочих. Долго не могли они найти погребённую под снегом машину, хотя сделали траншею глубиной до шести метров и длиной почти в полкилометра. Наконец, чья-то лопата ударилась в сталь, нашлась пропажа! Когда паровоз откопали, в топке ещё тлел уголь, в котле не остыла вода, но Белов и Пестов лежали мёртвые, отравились угарным газом».

В 1936 году, когда проложили первые железнодорожные пути, вдоль них появились и первые в Норильске снегозащитные заборы. Первые единичные снегоочистители «охраняли» железную дорогу.

В январе 1937 года в Норильске создали первую опытную станцию снегоборьбы. Неудивительно, что случилось это даже раньше, чем в посёлке появилась первая транспортная контора. Одним из самых главных «полководцев» на этой войне был Михаил Потапов. Железнодорожник, инженер, изобретатель, сосланный в Норильск как «враг народа». Норильчане прозвали его Дед Снегодуй, была даже местная шутка: «Снегодуя встретил — быть пурге!».

Из воспоминаний Тамары Михайловны Потаповой, дочери М. Потапова:

«Зимой 1941 года из-за заносов остановилась ветка Норильск — Дудинка. А на прораба Потапова был написан донос: ходит вдоль путей, осматривает местность, что-то пишет, считает. Его вызвали к директору комбината Завенягину, в результате разговора отец стал руководителем опытно-исследовательской станции снегоборьбы. Вёл изучение розы ветров, составлял схемы снегоотложений, создавал планы снегозащиты на каждый километр пути. Потапов придумал наклонные щиты оригинальной конструкции для железных и автодорог, которые направляли потоки ветра и сдували с них снег. Отец был досрочно реабилитирован по ходатайству Завенягина, получил авторское свидетельство на конструкцию снегозащитных щитов».

Фото: Очистка путей на ст.Норильск-Сортировочная

Только зимой 1954–1955 года щиты Потапова сэкономили Норильскому комбинату 130 тысяч рублей.

Снегозащитные конструкции — так называемые «щиты Потапова» — устанавливали вдоль автомобильных и железных дорог, на промплощадке и у рудников открытых работ, вдоль склонов гор и даже на улицах Норильска. Они были разными. Например, снегозадерживающие щиты собирали массы снега, а снегопередувающие заборы направляли поток ветра и снега за пределы дорожного полотна.

Переносные щиты позволяли быстро реагировать на неожиданные атаки метели в конкретных местах. Крытые деревянные галереи и эстакады строились на крутых склонах и косогорах.

От лопаты к ковшу

 
Помимо снегозадержания проводилась и механизированная снегоуборка. Первые единичные очистители сначала «охраняли» в основном железную дорогу. Бульдозеров не хватало, механическая снегоуборка была очень дорогой, поэтому основным «средством» снегоборьбы оставался дешёвый ручной труд. Так продолжалось до 1955 года, когда Норильск столкнулся с «необходимостью перехода на механизацию всех основных процессов».

В этой туманной формулировке, взятой из документов тех лет, скрывается простой факт: Норильлаг закрывался, заключённых освобождали, и некому стало с лопатой наперевес ежедневно бороться со снегом.

Эксплуатация дорог и всей территории комбината, посёлков и города требовала огромного объёма ручного труда. Основная масса заключённых Норильского лагеря занималась именно расчисткой территорий от сугробов.

Фото: ул.Ленинградская

Владимир Полуэктов, инженер, инициатор создания цеха механизированной снегоборьбы:

«После того как тысячи заключённых были освобождены, зимой 1954-55 годов город подвергся суровому испытанию. Снежные заносы покрыли дороги и всю территорию, нарушилась работа комбината и вся жизнь. Начались разговоры, что зря закрывают лагерь, без него город не может существовать... Люди, заинтересованные в сохранении старых порядков, нагнетали обстановку. Многие заводы и учреждения простаивали, служащие и рабочие были подняты на расчистку рудника и промплощадки, но это было малоэффективным, и комбинат впервые не выполнил план. В этих условиях проблема снегозащиты комбината приобрела первостепенное значение».

Волей-неволей приходилось переходить на механическую уборку снега. В 1955 году из состава Центральной автоколонны в самостоятельное подразделение выделился Цех механизированной снегоборьбы. Выработанные стратегия и тактика снегоборьбы стали приносить плоды, хотя геокриологические исследования шли в Норильске нерегулярно.

В 1958 году в городе снегоуборкой охватывались лишь улицы и проезды, да и то только 20 процентов от общей площади. О вывозе снега из дворов речь тогда вообще не шла.

Технопарк Цеха снегоборьбы при этом рос постепенно. Сначала в него входило лишь десять бульдозеров, четыре погрузчика и по шесть снегоуборочных машин и автогрейдеров. К 1962 году только бульдозеров стало уже 65.

В 1977 году цех преобразовали в Управление автодорог и снегоборьбы (УАДиС), которое было главным «снегоборцем» и на городских улицах, и в промзоне, и на загородных трассах. Обслуживал тогда УАДиС и многочисленные «щиты Потапова». Но со временем от них стали отказываться в пользу снегоуборочной техники.

Фото: Очистка дворов от снега импортным погрузчиком. 1988. авт. Камышев

Снегоборьба сегодня

 
Погода и нынче, десятки лет спустя, нередко задаёт городу хорошую трёпку. Яркие кадры снежных заносов, бушующей метели, застрявших на трассе автобусов и пробивающихся сквозь буран людей — это то, что мы теперь видим каждый год. Видим глазами множества норильчан. Сейчас, когда камеры и соцсети есть у каждого, новые свидетельства этой народной летописи снегоборьбы становятся массовыми. Их куда больше, чем свидетельств старых времён, отчего многие иногда говорят: дескать, раньше было и чище, и проще. Но проще на Севере не было никогда.

Среднегодовое количество осадков в норильском районе колеблется от 200 до 1100 миллиметров, причём в районе Надежды оно в разы превышает цифры Норильска и даже Талнаха.

Фото: Николай Щипко

Самыми сложными для снегоуборки были и остаются не городские улицы, а загородные трассы. Особенно дорога Норильск — Алыкель, которая заносится даже при небольших метелях. Один из самых непростых её участков — район Надеждинского завода. Об интенсивности снегопереноса там можно судить даже по сугробам, которые нарастают возле остатков щитов Потапова. Всего один метр забора в среднем собирает по 300 кубометров снега. А если бы щиты сохранились целиком, то они бы задерживали свыше 600 тысяч кубометров!